Конский волос для объема юбок, арфа и веера: Музей ИЗО представил моду эпохи Лермонтова

«Это называется стилизация высокой степени точности. Стилизация, потому что эти платья сшиты на машинке в большинстве случаев, в некоторых используются синтетические материалы – лента атласная, блестящая плиссировка. Но есть и действительно историческая реконструкция – например, бежевое платье, созданное из антикварных шалей. Они были куплены на аукционе, и платье сшито полностью вручную. Это полностью натуральные материалы, там нет ни одного машинного шва, и оно сшито в соответствии с лекалами того времени», – пояснила модельер.

До 40-х годов XIX века, подчеркнула она, не существовало не только возможности сшивать детали одежды на швейной машинке, но даже выкроек в привычном нам понимании. Были лишь так называемые патроны, которые каждый мастер делал для себя, а потом корректировал сообразно меркам заказчика. Журналы мод и выкройки стали появляться только в 40-50-х годах XIX века с началом промышленного производства костюмов, когда создание швейных машин поставило производство одежды на поток.

При этом бальные платья легко разбирались – распарывались, поскольку намеренно шились, как говорят, на живую нитку. Не каждая дама могла себе позволить новое платье на очередной бал: зачастую имеющиеся модифицировали, добавляли или убавляли какие-то элементы, чтобы получить новый образ.

Базовые платья были нейтральных тонов. А связано это, по словам Елены Потаповой, с тем, что во времена Лермонтова стирать цветные вещи было проблемно. Лишь взрослые дамы, которые уже не участвовали в танцевальной программе, могли носить темные платья. Шили светскую одежду из различных вариантов хлопка, шелка и даже шерсти. 

Среди представленных моделей только один мужской костюм – так называемая венгерка. Они пришли в мужскую моду из военной формы и в дальнейшем преобразовывались в том числе в домашнюю одежду. А вот на витрине с мужскими аксессуарами помимо ожидаемых карманных часов, цепочек для них, булавок и пуговиц оказался футляр для перчаток с прилагающейся распялкой. 

«Перчатки были очень тесные, из очень тонкой кожи, при надевании даже была видна ногтевая лунка – очертания ногтя. Чтобы растянуть перчатки, распялка вставлялась в каждый пальчик, нажимали на кончик прибора, он раскрывается – работает не как ножницы, а в противоположную сторону. Каждый пальчик растягивали и потом надевали перчатку. На многих сайтах написано, что это для натягивания перчаток – нет. Перчатки все были кожаные, кружевные – это уже наследие более позднее. На балах всегда только кожаные. Дома, на домашних вечерах могли носить вязаные. А во всех модных журналах, газетах советовали с собой брать запасные на случай, если одни лопнут. Без перчаток присутствовать на балу считалось моветоном», – напомнила соучредитель исторического общества «Бал в русской усадьбе».

Реплика исторического костюма в среднем обойдется его владельцу в 20-50 тысяч рублей. Пошивом подобных нарядов Елена Потапова занимается уже 22 года и за это время создала для себя и на заказ около 200 образов. Хотя по образованию химик, а швейного образования, наоборот, не имеет. 

«Я год проработала химиком и поняла, что это не мое. Окончила курсы и работала в дизайне мебели. В какой-то момент я попала в очень интересное общество – на костюмированную псовую охоту в Подмосковье. Тогда я сшила первый костюм. Хотя никогда не шила до этого, разве что когда мама шила, я сидела наметку вытаскивала – какие-то базовые вещи делала. Попав в это общество увлеченных людей, которые проводили балы в заброшенных пионерлагерях Можайска, тогда в странных костюмах, вскоре я основала свое бальное общество. У нас есть хороший педагог с образованием, мы стали проводить свои балы, стали нужны платья. Я стала шить, а когда ушла в декрет, из декрета уже на работу не вернулась. Сейчас основной моей деятельностью является именно пошив платьев, организация фотосессий в костюмах – в музеях, на природе», – рассказала модельер-реконструктор.

Один из экспонатов выставки – арт-объект «Набросок». Его создала офортист Светлана Ланшакова по мотивам стихотворения Лермонтова «На смерть поэта». На винтажном немецком манекене 1930-х годов закреплено изделие 1900-х годов в технике ришелье рукодельницы Веры Иткинд – так называемая дорожка, ее середину заполняет офорт с черновиками стихотворения. Кроме того, Светлана Ланшакова дополнила эту старинную вышивку рукодельным украшением-подвеской с офортом на шелке из фрагментов цветаевской рукописи перевода на французский язык стихотворения Лермонтова «Выхожу один я на дорогу…».